CSS Oval Buttons Css3Menu.com

Власть меча в свете Шестой Заповеди

Герман Хуксема

 

Как нам, в свете Шестой Заповеди, надлежит судить о смертной казни и о ведении войн государством? Какова индивидуальная ответственность Христианина, если ему приходится приводить в исполнение судебный приговор лишая преступника жизни, или когда он призывается правительством на военную службу?

На первый вопрос ответить не трудно.

Во-первых, должно быть очевидным из всего Писания, что высшая мера наказания - установление Божие. Бог требует существования смертной казни.

Это очевидно следует из Послания к Римлянам 13:4, где говорится, что начальствующие (правительства) наделены властью меча: "ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое". Меч конечно же является орудием наказания, которым злодею, то есть убийце отрубают голову. Об этом также ясно свидетельствует Быт. 9:5-6: "Я взыщу и вашу кровь, [в которой] жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его; кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию". То же в книге Левита 24:17: "Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти". И снова, Числа 35:31:31 И не берите выкупа за душу убийцы, который повинен смерти, но его должно предать смерти". Отсюда следует, что когда начальствующие власти наказывают убийцу смертью, это совсем не то же самое, что умышленное совершение убийства человеком ближнего своего. Скорее, через начальствующих, Сам Бог исполняет высшую меру наказания. Таким образом, наказание убийцы смертной казнью, является не нарушением шестой заповеди, а напротив, требованием Бога. По этой причине, никакие сентиментальные чувства или псевдо-гуманные соображения не могут быть оговоркой в непослушании повелению Божьему. И палач не несет вины перед Богом за исполнение смертного приговора. Даже в тех случаях, когда сам палач лично убежден, что в данном случае совершается несправедливый приговор, и человек, которого он должен казнить не виновен в тяжком преступлении, не он, а судья, начальствующий несет ответственность перед Богом за исполнение смертной казни.

Ну а что по поводу войн? Может ли Христианин участвовать в войнах, или же он должен отказываться от военной службы?

Согласно строгим пацифистам, все войны, как таковые, должны быть осуждены. Отсюда следует, что Христианин обязательно должен сознательно отказываться от любого участия в военной службе и боевых действиях.

Однако, такая позиция никогда не являлась позицией Реформатских церквей. Что правительство имеет право вести войну, - об этом ясно и определенно не говорится  в нашем собственном Бельгийском Исповедании Артикул 36. Об этом также буквально не говорится в Статьях 39, 40, Галликанского Исповедания (хотя, конечно же, подразумевается в этих исповеданиях). Однако, позиция получает ясное отражение в некоторых поздних Реформатских Исповеданиях. Так, уже в Тридцати Девяти Статьях Англиканской Церкви 1571-го года, утверждается следующее: "Закон земли может наказывать Христианских подданных смертью за ужасные и тяжкие преступления. Законно для Христианских подданных, по приказу правителей, носить оружие и служить в войнах". Это д��словно повторяется в Ирландских Статьях Веры, 1615-го года. В 23-й Главе, Вестминстерского Исповедания Веры 1647-го года, мы читаем:"Бог, величайший Господь и Царь всего мира, установил над людьми гражданскую власть, которая подчинена Ему, — для Своей славы и общего благоденствия; и с этой целью дал им в руки меч власти, чтобы защищать и поддерживать делающих добро и наказывать преступников. Для христиан вполне законно принимать на себя и исполнять должность гражданского правителя, когда они призваны на такое служение; в делах управления им следует прежде всего поддерживать благочестие, справедливость и мир, в соответствии со здравыми законами общества, и если того требует справедливость и необходимость, они могут законным образом, в согласии с Новым Заветом, применять военные действия". Второе Гельветическое Исповедание, Глава 30, говорит о властителях следующее: "Главная обязанность магистрата — обеспечивать и охранять мир и общественное спокойствие. Несомненно, он может делать это наиболее успешно, если он подлинно богобоязнен и религиозен; то есть, когда он, по примеру святейших царей и князей народа Божия, способствует проповеди истины и искренней веры, изгоняет ложь и суеверие, равно как и всякое нечестие и идолослужение, и защищает Церковь Божию. Мы, безусловно, учим тому, что забота о религии в особенности относится к святому магистрату.

Поэтому пусть он держит в своих руках Слово Божие и не позволяет учить ничему из того, что ему противоречит. Также пусть он правит народом, который вверил ему Бог по добрым законам, составленным в соответствии со Словом Божиим, и пусть он удерживает народ в дисциплине, долге и послушании. Пусть он свершает суд по справедливости. Пусть он не делает снисхождения никому и не принимает взяток. Пусть он защищает вдов, сирот и больных. Пусть он наказывает и даже изгоняет преступников, лжецов и варваров. Ибо он носит меч не напрасно (Рим. 13:4).

Поэтому пусть он обнажает этот меч Божий против всех злодеев, соблазнителей, воров, убийц, угнетателей, богохульников, клятвопреступников и против всех тех, кого Бог повелел ему наказывать и даже казнить. Пусть он подавляет упорствующих еретиков (которые подлинно являются еретиками), которые не прекращают богохульствовать против величия Божия и беспокоить, или даже разрушать, Церковь Божию.

И если необходимо для сохранения безопасности народа начать войну, пусть он объявит войну во имя Божие; если только прежде он старался всеми возможными средствами сохранить мир, и не может спасти свой народ никаким иным путем, кроме войны. И если магистрат делает всё это в вере, он служит Богу этими делами, которые подлинно благи, и получает благословение от Господа.

Мы осуждаем анабаптистов, которые, поскольку они отрицают, что христианин может исполнять обязанности магистрата, отрицают также, что человек по справедливости может быть приговорён магистратом к смерти, и что магистрат может объявить войну, или что магистрату можно приносить клятву, и тому подобные вещи.

Ибо поскольку Бог желает осуществлять безопасность Своего народа через магистрата, которого он дал миру, поистине, в качестве отца, то всем подданным дано повеление признавать это благодеяние Бога в магистрате. Поэтому пусть они воздадут честь и почтение магистрату как служителю Божию; пусть они любят его, угождают ему и молятся за него, как за их отца; и пусть они подчиняются всем его правильным повелениям. И, наконец, пусть они платят все пошлины и налоги, и прочие повинности преданно и охотно. И если общественная безопасность страны и справедливость требуют этого, и магистрат по необходимости объявляет войну, пусть они даже отдадут свою жизнь и прольют свою кровь за безопасность общества и магистрата. И пусть они делают это во имя Божие охотно, смело и бодро. Ибо тот, кто противостоит магистрату, вызывает жестокий гнев Божий против самого себя"

Эта позиция Реформатских исповеданий, несомненно, стоит на твердом основании Слова Божьего. Писание, конечно же, не поддерживает позицию, что любая война, как таковая, всегда, по необходимости является грехом. Обратите внимание, мы не защищаем конкретные войны, происходящие в мире. И уж конечно, мы не считаем, что войны этого мира, всегда оправданы, что они никогда не являются греховными. Тем не менее, в свете Слова Божьего, нельзя утверждать, что война, как таковая всегда подлежит осуждению. Тот факт, что меч дан власть предержащим, естественно подразумевает, что начальствам дана власть от Бога наказывать злодеев смертью. И, согласно Реформатским Исповеданиям, это также подразумевает то, что начальствующим дана власть вести справедливую войну. О Давиде сказано, что он вел войны Господа. То же истинно о всех войнах, что вели добрые цари Израиля против врагов Божьего народа. И не верно, что Новый Завет, в этом отношении, говорит иное. Когда воины пришли к Иоанну Крестителю с вопросом: "а нам что делать?", он не повелел им оставить военную службу, как по необходимости греховное и нечестивое занятие, но сказал им: "никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем" (Лук.3:14). О Римском сотнике, во всеуслышание засвидетельствовал Господь, что "и в Израиле не нашел [Он] такой веры". Также Корнелий, о котором рассказывается в 10-й главе Деяний, являлся офицером армии, сотником из полка, называемого Италийским. О нем Писание свидетельствует, что он был человек "благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу". И он стал одним из первенцев царства небесного среди язычников. Благочестие, таким образом, не противоречит военной службе. И по этой причине, войны, как таковые, не подлежат осуждению.

В этой связи, однако, возникает еще один вопрос. Если начальствующие имеют право вести войну и, если война, как таковая, в свете Писания, не подлежит осуждению; и если так же верно, что реальные войны, далеко не всегда являются справедливыми, то тогда на каком основании и в каких случаях верующий, живущий в мире, может участвовать в войне и не отказываться от военной службы? Можем ли мы принять позицию другого класса сознательных отказников, которые отказываются от призыва и участвовать в войне до тех пор, пока лично не убедятся, что данная война – справедливая война? Должно быть очевидно, что на основании такой негативной позиции ни один Христианин никогда не сможет согласиться на военную службу. Невозможно, чтобы средний верующий, как частное лицо, мог обладать исчерпывающими сведениями о современных военных конфликтах, чтобы сформировать адекватное мнение о причинах, кто прав и кто виноват, и вынести свое решение о справедливости участия в данных боевых действиях. На этом принципе, Христианин должен всегда оставаться сознательным отказником.

Конечно же, вы понимаете, что основанием, на котором сознательный отказник строит защиту своей позиции, является убеждение, что каждый индивидуально взятый гражданин, несет ответственность за любое действие, которое он совершает в послушании власти правительства, даже если требования гражданской власти ограничены ее законной сферой влияния, как например, в объявлении войны. Отсюда, прежде чем покориться гражданской власти, он считает своей обязанностью самостоятельно определить, является ли данный акт правительства морально оправданным или нет. И от результата его личного суждения зависит, будет гражданин покоряться правительству, или не покоряться. Естественно, что если приять принцип, из которого исходит сознательный отказник, как здравый принцип, то придется признать, что он поступает правильно. В любом моральном вопросе, конечно же не правильно рассуждать так: «не знаю хорошо это или плохо, но буду это делать в любом случае». Если война является вопросом личной ответственности, я должен быть уверен в справедливости данной войны, прежде чем возьму в руки оружие. «А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех». Насколько же больше осуждается тот, кто сомневаясь сражается, ведь на войне убивают людей – и можно добавить, невинных людей, поскольку это касается самой войны, -не имеет значения, воюют ли они на справедливой стороне конфликта ��ли на несправедливой, военные это люди или гражданские лица, и если каждый член общества несет индивидуальную ответственность за это убийство людей, то разумеется никто не имеет права участвовать в боевых действиях, до тех пор, пока он не убежден в сердце, что дело, за которое он воюет - правое. Никто не имеет права убивать людей, если нет уверенности, что в этом - воля Божия. И если отдельно взятый Христианин лично несет ответственность за убийство людей на войне, он должен быть убежден, что данная война - справедливая.

Именно такую позицию заняла Христианская Реформатская Церковь (ХРЦ) на синоде в 1939 году, когда было принято официальное "Свидетельство".Из этого документа мы приведем следующую цитату: "Единственным приемлемым в глазах церкви основанием для сознательного отказа от исполнения воинской обязанности, является следующий случай: когда верующий, осознавая свой долг покоряться власти и защищать свою страну, когда к этому его призывает правительство, имеет здравые и адекватные основания, чтобы быть уверенным, что данная война (к участию в которой он призывается) является несправедливой войной. Если Христианин абсолютно убежден, на основания принципов Слова Божьего, что его страна сражается за не правое дело, он не имеет морального оправдания, чтобы участвовать в данной войне. Война - это убийство людей. И потому, если кто вовлекается в таком убийстве ближних, будучи убежден в своем сердце, что дело, ради которого он сражается - несправедливое, его действия не могут быть оправданны перед судом Бога и Его Слова. Единственным правильным действием в такой ситуации будет пассивное сопротивление и отказ носить оружие в данной войне".

Разумеется, это заявление, строится на том же самом принципе, что мотивирует позицию сознательного отказа, описанную выше.

И в первом и во втором случае, решение строится на личном суждении о правоте той или иной войны. В обоих случаях, личное суждение является определяющим фактором, а не принцип покорности властям. И тот и другой говорят правительству: " Я покорюсь только в том случае, если буду знать, что ваше дело не является несправедливым, или по крайней мере, если мне неизвестно, что оно на самом деле несправедливое". И тот и другой отрицает, что только правительство имеет власть и силу применять меч. Единственное различие между двумя позициями состоит в том, что один из них не уверен. И потому, согласно синодическому заявлению ХРЦ, он должен участвовать в войне. Другой убежден, и потому не должен участвовать в войне. Ни с тем ни с другим, мы никак не можем согласиться. Потому что обе эти позиции исходят из принципа индивидуализма, а это на самом деле принцип революции, бунтарства.

Заметьте, что Синод говорит об "здравых и адекватных основаниях, чтобы [верующему] быть уверенным, что данная война (к участию в которой он призывается) является несправедливой войной". «Здравые и адекватные», мы спросим, согласно какому мерилу? Несомненно, Синод бы ответил: "согласно мерилу Слова Божьего!" Вопрос, тем не менее, остается в силе: кто определяет здравость и адекватность тех или иных оснований согласно мерилу Слова Божьего? Разумеется, не церковь, ибо не она является окончательным судьей в этом вопросе. Правительство? Ясно, что если "Свидетельство" ХРЦ было бы также принято правительством, для надлежащего суждения о том, насколько извинителен сознательный отказ определенной части граждан, то оно само должно судить о здравости и адекватности оснований для войны. Но это невозможно, потому что именно правительство объявило данную войну, и если бы оно обнаружило, что для сознательного отказа существуют здравые и достаточные основания, то оно само должно отказаться от объявленной войны. Более того, если правительство решит, что основания для отказа не являются здравыми и достаточными, такое решение не изменит убеждений сознательного отказывающегося. Он все еще будет уверен, что данная война несправедливая. В конечном итоге, только советь самого отказывающегося является окончательным мерилом, которое определяет здравость и адекватность своих причин, чтобы считать данную войну несправедливой.

Итак, при таком раскладе ответственности, вопрос возможности использования начальствующими власти меча в определенной им Богом сфере, оставляется на милость личного решения частных граждан.

На такой основе, должно быть, очевидно, что никакое правительство не сможет вести войну. Всегда будет много сознательных отказывающихся, у которых наберется достаточно здравых и адекватных оснований в свете Писания, чтобы отказываться от участия в данной войне. У некоторых, естественно, найдется достаточно здравых и адекватных причин, чтобы вообще не участвовать ни в какой войне - и они также будут апеллировать к Писанию, для оправдания своей позиции. Если, право на определение справедливости конкретных войн мы дадим частным гражданам, то почему вообще не отказать им от права объявить любую войну грехом и потому запретным занятием для Христиан? Часть граждан, может быть согласится, что война в качестве обороны - единственно допустимая форма войны, которую можно оправдать. Чья-то позиция может дать место для ведения войн против тоталитарных режимов и коммунизма. Кроме того, что на самом деле, является справедливой войной? Как часто бывает, чтобы вся правота была на одной стороне конфликта, а вся несправедливость на другой? Предположим также, что мы допускаем элемент несправедливости у собственного правительства? Нужно ли тогда подчиняться призыву к оружию? Очевидно, что если передать прерогативу суждения о справедливости войн частным гражданам, то правительство всегда будет связанным и бессильным, чтобы вести войну.

На основании Слова Божьего и наших Реформатских Вероисповеданий, существует только одна возможная позиция по отношению к долгу Христианина, когда правительство призывает его на воинскую службу.

До тех пор, пока правительство использует меч, данный ему Богом, в той сфере, которую Он ему определил, то есть, в гражданском государстве, будь то внутри собственных границ и в отношении своих граждан или же против других государств и стран, только оно одно имеет власть принимать решения. И граждане обязаны безусловно подчиняться. Однако, если и как только, гражданское правительство начинает употреблять свою власть в сфере церкви и использовать Богом-данный меч против Христа и Его церкви, оно вторгается на территорию, ему неподвластную, где оно уже не правительство, а просто люди.

Это подразумевает, что частный верующий не несет моральную ответственность за справедливость или несправедливость войны, которую объявляет его правительство. Так же как он не несет ответственности за любое действие, которое он совершает в послушании правительству во время исполнения своей воинской обязанности.

Палач не несет ответственности, когда в послушании законному правительству он приводит в исполнение смертный приговор. Сам приговор может быть ошибочным, или даже результатом чудовищной несправедливости. Палач может быть абсолютно убежденным, что осужденный на смерть человек невиновен. Однако он не должен поступать на основании своего собственного частного суждения, а в подчинении соответствующим, ответственным властям.

Этот же принцип распространяется и на сферу участия граждан в военных действиях.

Богу угодно чтобы всякая душа была покорна высшим властям, ибо нет власти не от Него; существующие же власти от Бога установлены (Рим. 13:1). Мы не имеем права противиться. Начальствующие носят меч во имя Божье. Меч символизирует власть наказывать злодеев внутри собственных границ, но также подразумевает власть объявлять и вести войны. И меч не дан никакому иному установлению. Только правительство имеет право решать, быть войне или миру. Только правительство несет ответственность за то, как оно употребляет свою Богом-данную власть. Частные граждане не могут нести ответственность или разделять ответстве��ность с правительством в том, как оно использует свой меч. И поэтому, долг граждан - покоряться ради совести. Человек может иметь сомнения о правоте данной войны. Человек может быть убежден, что его правительство не право, в данной войне. Человек может даже представить своему правительству протест в законном порядке с основаниями против данной войны. Но покориться он обязан, до тех пор, пока речь идет о власти правительства в очерченной для него сфере действия - в государстве и мире.

Однако, если то же самое правительство, которому мы покорны до тех пор, пока оно использует свою власть меча в своей сфере, попытается применить свой меч на территории выходящей за границы гражданского государства - в сфере, где Бог никогда не давал ей власть на управление, - мы должны отказываться признавать силу этой власти. В таких случаях, выбор стоит не в послушании правительству или Богу, а в послушании Богу или человекам.

Именно так отвечают апостолы Иудейскому синедриону, когда совет запрещает им проповедовать во имя Иисуса. Проповедь Евангелия является дарованной Христом обязанностью и прерогативой церкви. Власть правительства не распространяется на эту сферу. Поэтому, когда Иудейский совет попытался узурпировать эту власть над апостолами, последние, в лице Петра, напомнили им, что они перешли границы своего влияния, когда сказали, что верующие должны послушаться Богу нежели человекам.

Итак, таково подобающее отношение к вопросу в свете Писания и Вероисповеданий.

Смертная казнь является несомненным требованием Святого Писания в качестве наказания убийц. И войны, хотя не всегда справедливые (на самом деле, часто несправедливые), не подлежат осуждению в свете Писания. Как не может гражданское неповиновение призыву правительства к оружию, быть оправданным в свете Слова Божьего. При этом, мы не отрицаем, что церковь, наряду с частными верующими, имеет моральный долг по отношению к любой войне, но отрицаем, что воин, на частном уровне, несет ответственность за правоту данной войны. И Христианин обязан всегда подчиняться призывам своего правительства участвовать в военных действиях.

(взято из комментария на Гейдельбергский Катехизис Германа Хоуксемы Тройственное Познание)